7. Политорганы РВС Кубы

Где-то в середине 1969 года прибыл в группу советских военных специалистов при Восточной армии полковник Алексей Талатынов, политработник из Туркестанского военного округа. Его задачей было оказание помощи кубинским товарищам в налаживании работы политических органов в армии. Но дело в том, что политических органов в РВС тогда ещё не было. Шли разговоры об их создании. Дальше дело не двигалось. И вот полковник Талатынов договорился о встрече с командующим Восточной армией команданте Раулем Томассевичем. Переводить на этой встрече выпало мне.

- Полковник Алексей Талатынов, начальник политотдела спецчастей Туркестанского военного округа, - представился наш политработник.

- Проходите, присаживайтесь, - пригласил командующий.

Мы уселись напротив Тамассевича, и почти сразу же нам принесли крепкий кубинский кофе. Тамассевич попросил Талатынов кратко рассказать о себе, о военной карьере, о службе в Туркестанском военном округе. Следует отметить, что кубинские командиры хорошо знали организацию и вооружение нашей армии. К тому времени многие из высших военных руководителей Республики Куба прошли подготовку в военных училищах и академиях нашей страны. Такая подготовка на курсах "Выстрел" была и у командующего Восточной армией. Кроме того, он хорошо знал историю Вооруженных Сил СССР. Мне в этом приходилось неоднократно убеждаться в ходе частых встреч с ним в формальной и неформальной обстановке.

- Какую задачу Вам поставил генерал Иван Биченко (в те годы наш главный военный советник в Гаване при министре РВС Рауле Кастро)? – задал первый деловой вопрос командующий.

- Мне приказано помочь Вам, товарищ командующий, в становлении политических органов в армии, – четко по-военному ответил Талатынов.

- Какое становление, пока никаких политорганов у нас в армии нет. А нужны ли они вообще? – снова прозвучал вопрос кубинского военачальника.

- А как же без политорганов, Вы же строите социализм, а в армии нет политорганов? – Талатынов не мог понять командующего, попросил меня повторить перевод.

Командующий улыбнулся и бросил реплику:

- Александр (кубинцы называли нас по именам) переводит правильно. Мне не нужен ещё один начальник, политик, с которым я должен делить власть, как командующий армией. Меня назначил на эту должность Главнокомандующий Фидель Кастро, я, прежде всего политик, я сражался за победу революции в горах Сьерра-Маэстра и там стал командиром. Зачем мне нужен какой-то заместитель с большими правами и властью?

Возник спор, которого Талатынов, естественно, не хотел во время своей первой встречи с командующим армией. Тем более, он знал о настрое кубинских военных по отношению к политработникам, которые, мол, должны докладывать "наверх" о моральном облике командиров и начальников через «их головы».

- Товарищ Фидель рекомендует нам внимательно изучать и хорошо знать историю армии Советского Союза, брать из её героического прошлого ценный для нас опыт. И мы прекрасно знаем, как создавались политические органы в вашей армии. Всё начиналось с комиссаров, которые были нужны для того, чтобы военспецы, бывшие офицеры старой армии, точно и правильно решали свои чисто командирские обязанности и не допускали предательских действий. Я правильно излагаю вашу военную историю? – спросил командующий?

- Да, совершенно верно, - согласился Талатынов, - но потом у нас была Великая Отечественная война и политработники показали, что они очень нужны, они сыграли важную роль в победе над фашизмом. И я не представляю командующего армией без члена военного совета, его боевого товарища и помощника?

- Всё правильно, у вас свой путь, свои традиции, они священны и мы многому учимся у вас. Но ведь и наши традиции, наши особенности вы должны понимать?

- Мы уважаем ваши традиции,- не возражал Талатынов, - и знаем героический путь, пройденный Кубой, её противостояние империализму США, который здесь рядом, всего в 90 милях от кубинских берегов. И мы хотим помочь вам укрепить вашу армию, сделать её ещё более мощной.

- Алексей, кубинский народ благодарен советскому народу за громадную помощь в деле укрепления нашей обороноспособности. Мы будем вечно благодарны вам за поддержку нашей страны в период Карибского кризиса и в последующие годы. Но давайте вернемся к политическим органам. У нас есть в армии партийные организации. Секретари парторганизаций регулярно проводят партийные собрания. Мы, члены партии, все от солдата до командующего, те, кто состоит в её рядах, неукоснительно выполняет решения партийных собраний и будет впредь их выполнять. Но ещё один политработник, как Вы говорите, член военного совета, он мне не нужен. Провести общее собрание военнослужащих в соединениях и частях армии могут сами офицеры, сержанты – это их партийный долг. Они напишут лозунги, подготовят помещение, оповестят тех, кто должен быть непременно на собрании. Но для этой цели мне не нужна должность офицера высокого ранга с властными полномочиями. Это моё мнение и не только моё. Если нужно создать политический отдел в армии и назначить его начальника – будет решение министра, и мы назначим такого человека.

Вышли мы с полковником Талатыновым от командующего с невесёлым настроением. Особенно оно было скверным у нашего политработника. Я пытался объяснить ему, что переубедить кубинцев в течение одной беседы очень сложно и следует действовать сверху. Доложили о нашем разговоре старшему группы военных специалистов в армии генерал-майору Павлову, реакция которого оказалась странной для Талатынова.

- Ну и зачем им политработники? Пусть лучше больше занимаются боевой подготовкой, чем проводить бесконечные партсобрания, которые у них отнимают целый день.

- Иван Александрович, вы можете доложить о нашей беседе главному военному советнику при Рауле Кастро? Так нельзя. Командующий не совсем правильно понимает роль политорганов в армии.

- Он всё понимает правильно. Вам следует лучше знать историю создания и развития кубинской армии. Тогда вам будет проще вести беседы на эту тему. А навязывать чисто механически, аргументируя только тем, что так есть у нас, – это они не воспримут. Я сам на своём двухлетнем опыте работы с ними это понял.

Когда Талатынов ушел, генерал еще раз повторил то, что сказал ранее, в том плане, что кубинцам ни к чему создавать должность члена военного совета армии. У них и так достаточно разного рода заместителей командующего. Думаю, что и в Советской Армии у Ивана Александровича Павлова были далеко не безоблачными отношения с политработниками.

Мне же он поставил задачу тщательно и подробно записать беседу Талатынова с командующим армией для доклада в Гавану главному советскому военному советнику при министре РВС. Запись я сохранил до сегодняшнего дня и, благодаря этому, воспроизвёл эту беседу.

Позже мы узнали, что министр РВС Рауль Кастро приказал создать политические отделы в кубинской армии. Первыми начальниками политорганов были назначены младшие лейтенанты и даже сержанты. И только со временем, не без нашего влияния, политорганы заняли подобающее им место в структурах кубинской армии.

Вспоминаю, как первый начальник политотдела Восточной армии после своего назначения в 1969 году на эту должность, был поставлен в наряд помощником дежурного по штабу армии, что вызвало огромное недовольство специалиста при политотделе армии того же полковника Талатынова. Через десять лет, в 1979 году, бывший начальник политотдела армии капитан Сиксто Батиста Сантана стал дивизионным генералом и возглавил Центральное политическое управление Революционных вооружённых сил Кубы – высший политический орган кубинской армии.

8. Рядом с базой ВМС США Гуантанамо

На крайнем востоке Кубы в провинции Ориенте расположен кубинский город Гуантанамо, недалеко от которого находится военно-морская база (ВМБ) военно-морских сил (ВМС) Соединённых Штатов с одноименным названием.

В этом районе дислоцируется одно из самых мощных соединений Революционных вооружённых сил Кубы - пограничная бригада, прикрывающая направление на американскую военно-морскую базу. Американцы получили эту базу ещё в начале прошлого века. По договору с тогдашним правительством Кубы она навечно передана американцам.

ВМБ Гуантанамо находится в удобной глубоководной бухте, где американцами построены современные причалы для базирования крупных боевых кораблей, включая авианосцы. Интересно, что в те годы (конец 60-х) на базе США работали кубинцы, которые каждое утро проходили через американский КПП, а вечером после работы, возвращались на свою территорию. Думаю, что ежедневное пребывание на территории базы нескольких сот кубинских рабочих позволяло кубинцам хорошо знать ситуацию среди американского контингента базы.

До 1969 года пограничная бригада РВС Кубы осуществляла охрану вокруг американского анклава способом патрулирования по периметру вдоль высокого забора с колючей проволокой, построенного американцами. Но это не позволяло пресекать довольно частые попытки кубинцев совершать побеги на американскую сторону. В середине лета 1969 года мне выпала честь вместе с представителем наших пограничных войск КГБ СССР и в сопровождении кубинских военнослужащих из пограничной бригады в течение полутора месяцев принимать участие в проведении рекогносцировки для строительства контрольно-следовой полосы вокруг базы по опыту наших пограничных КСП.

Общий периметр границы около 34 километров, иссушенной тропическим солнцем земли, на которой растут гигантские прыгающие кактусы. Через год в 1971 году КСП была построена, что значительно облегчило охрану границы.

9. Борьба с бандами диверсантов

После Карибского кризиса 1962 года США перешли от открытой агрессии против Кубы к засылке на остров вооруженных групп диверсантов, состоявших из кубинских контрреволюционеров-эмигрантов, окопавшихся в 90 милях на полуострове Флорида. Во Флориде были созданы лагеря, в которых представители ЦРУ готовили диверсионные группы для заброски их на Кубу. Диверсанты по 10-15 человек, одетые в форму кубинских военнослужащих, десантировались с кораблей ВМС США и на небольших моторных лодках, как правило, в ночное время высаживались на кубинское побережье.

Под видом солдата, возвращающегося из отпуска в свою часть, диверсант останавливал проходивший автомобиль и старался проехать в крупный город Сантьяго, Ольгин или даже в Гавану, где легко затеряться и потом совершить теракт. Кубинцы, естественно, строго предупреждали водителей всех видов транспорта не останавливаться и не подбирать одиночные группы незнакомых военнослужащих. Однако не всегда такие инструкции выполнялись.

Осенью 1969 года мне, постоянно сопровождавшему генерала Павлова в поездках по воинским частям Восточной армии, пришлось принимать участие в операции по обезвреживанию диверсионной группы кубинских контрреволюционеров, высадившейся в безлюдной части побережья на крайнем востоке острова.

Диверсанты группой в 10 человек, вооружённые до зубов (каждый имел по 4-5 видов стрелкового оружия и несколько гранат), после высадки затопили свою лодку в небольшой лагуне, укрыли в лесу часть вооружения, включая мины и взрывчатку, видимо, надеясь вернуться после "легализации" на острове. Однако, как бывает в детективных романах, диверсанты допустили небольшую оплошность. Зарывая в темноте остатки своего завтрака в песок, не заметили, как ветер унёс обрывок американской газеты, который зацепился за колючий кустарник и утром был обнаружен местным жителем, быстро сообщившим об этой находке пограничникам.

Погранбригада была поднята по тревоге и оцепила участок побережья в указанном крестьянином районе. Пограничники обнаружили затопленную лодку и укрытое в лесу вооружение и взрывчатку. Одновременно кубинские военнослужащие перекрыли все дороги и организовали прочесывание местности.

В это время генерал Павлов и я находились в местной командировке в одной из дивизий, штаб которой располагался в небольшом городке Баракоа – первом городе, построенном испанцами на острове в период его колонизации. Узнав о высадке диверсионной группы, генерал принял решение присоединиться к штабу, возглавившему поисковую операцию. Следует отметить, что участие советских военных советников в таких операциях было категорически запрещено верховным главнокомандующим Фиделем Кастро. Кубинцы не хотели потерь со стороны советских военнослужащих. Но мы с генералом поставили кубинцев перед фактом: выезд нашего автомобиля из города Баракоа произошел до оцепления. Прямо на дороге был развернут штаб поисковой операции во главе с командующим Восточной армией армейским команданте Раулем Томассевичем.

Он, конечно, высказал явное неудовольствие, в связи с нашим появлением. Дальнейшее передвижение нам было запрещено ввиду явной опасности появления диверсантов. Кроме того, во всей округе был отдан приказ открывать огонь по любой машине, если она не остановится по приказу военных.

Штаб операции располагался непосредственно на трассе в армейских машинах связи и управления, опоясанный несколькими "кольцами" охраны бойцов армейского спецназа. В течение дня восемь диверсантов, действовавших мини-группами по два человека, были схвачены и доставлены в штаб. Причём одна из групп успела захватить автомобиль и быстро передвигалась в сторону Сантьяго. Её остановили выстрелом из гранатомёта по колёсам машины. При задержании один диверсант и кубинский солдат спецназа были ранены.

Девятого и десятого диверсантов искали долго. Прошла ночь. Утром следующего дня в одной из деревушек кубинский контрреволюционер–наёмник попытался добыть продукты в холодильнике жителя деревни. Ему не удалось сделать это скрытно - хозяин поднял шум. Прибежавшие соседи попытались задержать диверсанта, который представился солдатом, убежавшим в самоволку из соседней воинской части. Ему не поверили и вызвали по телефону полицию. До приезда полиции диверсант выбил окно комнаты, куда его закрыли кубинцы, и пытался бежать, но приставленная из крестьян охрана открыла огонь из охотничьих ружей. Диверсанту уйти не удалось, и он был убит.

Главаря диверсионной группы удалось отыскать лишь на третий день операции - с помощью собак: при допросе захваченных арестантов выяснилось, что их униформа при переходе морем хранилась вся вместе в полиэтиленовой упаковке; армейские ботинки арестованных дали понюхать служебным собакам пограничников, и одна из собак стала нервничать, бегать кругами, обнюхивая дорогу и обочину рядом с тем местом, где располагался штаб. Затем она потянула пограничника к трубе под дорогой в 20-30 метрах от штаба. Там и оказался главарь диверсантов. Он не оказал сопротивления, заявив при этом, что даст команду собраться всей группе, чтобы их арестовали. Таким образом, он пытался облегчить свою участь. Но, понятно, что в его услугах уже никто не нуждался, так как вся группа была арестована. Он, как оказалось, уже в третий раз высаживался на остров.

Мы присутствовали на первом допросе главаря. Он подробно рассказал об особенностях своей подготовки в лагерях недалеко от Майами, о тех людях из ЦРУ, которые участвовали в этом, задачах группы, которая заключалась в том, чтобы проникнуть в город Сантьяго и взорвать основную тепловую электростанцию.

После этого события минуло более восьми лет. Я к тому времени окончил ВИИЯ, прослужил четыре года на Северном флоте и в сентябре 1975 году был зачислен в штат Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота. В 1977 году меня неожиданно пригласили в кадры, где от имени Государственного Совета Республики Куба вручили медаль "20 лет РВС Кубы" - за участие в специальной операции в 1969 году. Это была приятная неожиданность, учитывая, что кубинская медаль явилась моей первой иностранной наградой. Кроме того, мне казалось, что времени прошло уже немало, и кубинцы забыли о тех, давно минувших событиях и об их участниках.

Окончание - часть III